ЖМП. 1991. № 8. С. 37–46
1. О Боге
Бог есть огонь, согревающий и воспламеняющий сердца и утробы. Итак, если мы ощутим в сердцах своих холод, который от диавола, ибо диавол хладен, то призовем Господа: Он пришел согреть наше сердце совершенною любовию не только к Нему, но и к ближним. И от лица теплоты убежит хлад доброненавистника.
Отцы написали, когда их спрашивали: ищи Господа, но не испытуй, где Он живет.
Где Бог, там нет зла. Все происходящее от Бога мирно и полезно и приводит человека к самоосуждению и смирению.
Бог являет нам Свое человеколюбие не только в тех случаях, когда мы добро делаем, но и тогда, когда оскорбляем грехами и прогневляем Его. Как долготерпеливо сносит Он наши беззакония! И когда наказывает, как милостиво наказывает!
Не называй Бога правосудным, говорит преподобный Исаак, ибо в делах твоих не видно Его правосудия. Правда, Давид называл Его и правосудным и правым, но Сын Его показал нам, что Бог более благ и милостив. Где Его правосудие? Мы были грешники, и Христос умер за нас (Исаак Сирин, сл. 90).
Поскольку человек совершенствуется здесь пред Богом, постольку ходит вслед Его; в истинном же веке Бог явит ему лице Свое. Ибо праведные, входя здесь, на земле, в созерцание Его, видят образ Его как в зерцале, а там удостоятся зреть явление истины.
Если ты не знаешь Бога, то невозможно, чтобы явилась в тебе и любовь к Нему. Ты не можешь любить Бога, если не увидишь Его. Видение же Бога бывает от познания Его, ибо созерцание не предшествует Богопознанию.
О делах Божиих не рассуждай по насыщении своего чрева: при наполненном чреве какое может быть веˆдение тайн Божиих?
2. О вере
Прежде всего должно веровать в Бога, яко есть и взыскающим Его мздовоздатель бывает (Евр. 11, 6).
Вера, по учению преподобного Антиоха, есть начало нашего соединения с Богом; истинно верующий есть камень храма Божия, уготованный для здания Бога Отца, вознесенный на высоту силою Иисуса Христа, то есть Крестом, помощию вервия, одним словом, Благодатию Духа Святаго.
Вера без дел мертва есть (Иак. 2, 26), а дела веры суть: любовь, мир, долготерпение, милость, смирение, несение креста и жизнь по духу. Лишь такая вера вменяется в правду. Истинная вера не может оставаться без дел; кто истинно верует, тот непременно творит и добрые дела.
3. О надежде
Все имеющие твердую надежду на Бога возводятся к Нему и просвещаются сиянием вечного света.
Если человек не имеет излишнего попечения о себе из любви к Богу и для дел добродетели, зная, что Бог печется о нем, то таковая надежда есть истинная и мудрая. А если человек все упование свое возлагает на свои дела, к Богу же обращается с молитвою лишь тогда, когда его постигают непредвиденные беды, и он, не видя в собственных силах средств к отвращению их, начинает надеяться на помощь Божию, то такая надежда суетна и ложна. Истинная надежда ищет Единого Царствия Божия и уверена, что все земное, потребное для жизни временной, несомненно дано будет.
Сердце не может иметь мира, пока не приобретет такой надежды. Она-то вполне умиротворяет его и вносит радость в него. О сей-то надежде сказали святейшие уста Спасителя: Приидите ко Мне вси труждающиися и обремененнии, и Аз упокою вы (Мф. 11, 28), то есть надейся на Меня и утешишься от труда и страха.
В Евангелии сказано о Симеоне: и бе ему обещанно Духом Святым, не видети смерти, прежде даже не видит Христа Господня (Лк. 2, 26). И Симеон праведный не умертвил надежды своей, но ждал вожделенного Спасителя миру и, с радостию приняв Его на свои руки, сказал: теперь Ты отпущаешь меня, Владыко, в Твое вожделенное для меня Царство, ибо я увидел надежду мою — Христа Господня.
4. О любви к Богу
Стяжавший совершенную любовь к Богу существует в жизни сей так, как бы не существовал, ибо считает себя чужим для видимого. Он весь изменился в любовь к Богу и оставил все другие привязанности.
Кто себя любит, тот любить Бога не может, а кто не любит себя ради любви к Богу, тот любит Бога.
Истинно любящий Бога считает себя странником и пришельцем на земле сей, ибо в своем стремлении к Богу душою и умом созерцает только Его одного.
Душа, исполненная любви к Богу, и во время исхода из тела не убоится князя воздушного, но с Ангелами возлетит, как бы от чужой страны на родину.
5. О страхе Божием
Человек, решившийся проходить путь внутреннего внимания, прежде всего должен иметь страх Божий, который есть начало премудрости.
Пусть будут в уме его всегда запечатлены сии пророческие слова: работайте Господеви со страхом, и радуйтеся Ему с трепетом (Пс. 2, 11).
Он должен проходить путь свой с крайней осторожностью и благоговением ко всему священному, а не небрежно. В противном случае можно опасаться, чтоб не отнеслось к нему сие страшное определение Божие: проклят человек творяй дело Господне с небрежением (Иер. 48, 10).
Благоговейная осторожность здесь нужна потому, что сие море (то есть сердце со своими помыслами и желаниями, которое доˆлжно очистить посредством внимания) велико и пространно: тамо гади, им же несть числа, то есть в нем гнездятся многие помыслы суетные, неправые и нечистые — порождения злых духов.
Бога бойся, — говорит Премудрый, — и заповеди Его храни (Еккл. 12, 13), а соблюдая заповеди, ты будешь силен во всяком деле, и дело твое будет всегда хорошо, ибо, боясь Бога, ты из любви к Нему все будешь делать хорошо. Диавола не бойся; кто боится Бога, тот одолеет диавола, для того диавол бессилен.
Два вида страха: если не хочешь делать зла, то бойся Господа и не делай, а если хочешь делать добро, то бойся Господа и делай.
Никто не может стяжать страха Божия, доколе не освободится от всех забот житейских. Когда ум будет беспопечителен, тогда движет его страх Божий и влечет к любви благости Божией.
6. Об отречении от мира
Страх Божий приобретается тогда, когда человек, отрекшись от всего, что в мире, соберет все свои мысли и чувства и весь погрузится в созерцание Бога и в чувство обещанного святым блаженства.
Нельзя вполне отречься от мира и прийти в состояние духовного созерцания, оставаясь в мире, ибо, доколе страсти не утихнут, нельзя стяжать мира душевного. Но страсти не утихают, доколе нас окружают предметы, возбуждающие страсти. Чтобы прийти в совершенное бесстрастие и достигнуть совершенного безмолвия души, нужно много подвизаться в духовном размышлении и молитве. Но как же возможно всецело и спокойно предаваться созерцанию Бога, поучаться в законе Его и всей душой возноситься к Нему в пламенной молитве, оставаясь среди непрестающего шума страстей, воюющих в мире? Мир весь во зле лежит (1 Ин. 5, 19).
Не освободясь от мира, душа не может любить Бога искренне, ибо житейское, по словам преподобного Антиоха, для нее есть как бы покрывало.
Если мы, говорит он же, живем в чужом граде и наш град далеко от града сего и если мы знаем град наш, то для чего мы медлим в чужом граде и в нем уготовляем себе поля и жилища! И како воспоем песнь Господню на земли чуждей? (Пс. 136, 4). Мир сей есть область иного, то есть князя века сего (сл. 15).
7. О безмолвии
Преподобный Варсонофий учит: доколе в море — корабль терпит беды и приражения ветров, а когда достигнет пристанища тихого и мирного, уже не боится бед и скорбей и приражения ветров, но остается в тиши. Так и ты, монах, доколе остаешься с людьми, ожидай скорбей, бед и приражений мысленных ветров, а когда в безмолвие вступишь, бояться тебе нечего (ответы 8, 9).
Совершенное безмолвие есть крест, на котором должен человек распять себя со всеми страстьми и похотьми (Гал. 5, 25). Но подумай: Владыка наш Христос сколько наперед претерпел поношений и оскорблений и потом уже восшел на Крест! Так и нам нельзя прийти в совершенное безмолвие и надеяться святого совершенства, если не постраждем со Христом. Ибо, говорит апостол, понеже с Ним страждем, да и с Ним и прославимся (Рим. 8, 17). Другого пути нет (ответ 346).
Пришедший в безмолвие должен непрестанно помнить, зачем пришел, чтобы не уклонилось сердце его к чему-либо другому.
8. О внимании к самому себе
Проходящий путь внимания не должен верить одному только сердцу своему, но сердечные свои действия и самую жизнь сверять с законом Божиим и с деятельною жизнью подвижников благочестия, такой же подвиг проходивших. Сим средством удобнее можно и от лукавого избавиться, и истину узреть яснее.
Ум внимательного человека есть как бы поставленный страж или неусыпный хранитель внутреннего Иерусалима. Стоя на высоте духовного созерцания, он смотрит оком чистоты на обходящие и приражающиеся к душе его противные силы, по словам Псалмопевца: и на враги моря воззре око мое (Пс. 53, 9).
От ока его не скрыт диавол, яко лев рыскающий, иский кого поглотити (1 Пет. 5, 8), и те, которые напрягают лук свой состреляти во мраце правыя сердцем (Пс. 10, 2).
По учению святых отцов, при каждом человеке находятся два Ангела: один добрый, другой злой. Ангел добрый тих, добр и безмолвен. Когда он войдет в сердце человека, то говорит с ним о правде, чистоте, честности, спокойствии, о всяком благом деле и о всякой добродетели. Когда почувствуешь это в сердце своем, очевидно, в тебе находится Ангел правды. А дух лукавый острожелчен, жесток и безумен. Когда он войдет в сердце твое, то узнавай это по делам его (Антиох, сл. 61).
Внимай себе, возлюбленный, говорит Исаак Сирин, и при непрестанном делании имей пред глазами и приключающиеся тебе скорби, и место пустыни, в которой живешь, и тонкость ума своего вместе с грубостью своего познания, и продолжительность безмолвия вместе со многими врачевствами, то есть искушениями, какие наводятся на тебя истинным Врачом ко здравию внутреннего человека, иногда и бесами и состоят иногда в болезнях и трудах телесных, иногда в ужасающих помышлениях души твоей и в страшных напоминаниях о том, что будет при конце; иногда прививаются и обвязываются благодатная теплота, и сладкие слезы, и духовная радость, и подобное. И теперь во всех ли этих обстоятельствах совершенно видишь, что язва твоя начала подживать и закрываться, то есть страсти стали ослабевать. Положи примету, и непрестанно входи сам в себя, и смотри, какие страсти, по твоему замечанию, изнемогли пред тобой, какие истребились и совершенно оставили тебя, какие начали умолкать вследствие выздоровления души твоей, а не удаления только того, что возбуждало их, и какие научился ты одолевать разумом твоим, а не одним лишением себя причин страсти. И еще внимай, совершенно ли видишь, что в гниющей язве твоей начала нарастать живая плоть, то есть мир душевный; и какие страсти преследуют тебя одна за другою последовательно и стремительно и через какой промежуток времени; телесные или душевные это страсти или сложные и смешанные и проходят ли в памяти только как слабые или сильно восстают на душу, и как восстают — властительски или яко тать; как смотрит на них царь-ум, этот властитель чувств; вступает ли с ними в брань, когда выступят вперед и объявят войну, и доводит ли их до бессилия своею крепостию или, и видя, не видит их вовсе и не занимается ими; и какие остались из старых страстей, и какие вновь образовались, притом возникают ли страсти в живых образах или в чувстве без живых образов и в памяти без страстного движения, без размышления о них и без раздражения. И поэтому можно узнавать меру душевного здравия (Исаак Сирин, Сл. 45).
А потому такой человек, следуя учению божественного Павла, принимает все оружия Божия, да возможет противитися в день лют (Еф. 6, 13), и сими оружиями при содействии благодати Божией отражает видимые приражения и побеждает невидимых ратников. Мы видим пример такого духовного бодрствования в Иове многострадальном, о коем Святая Церковь воспевает так: богатство видев добродетелей Иовлих, украсти кознствоваше праведных враг, и, растерзав столп телесе, сокровище не украде духа, обрете бо вооружену непорочнаго душу (тропарь, глас 1).
Проходящий путь сей не должен внимать посторонним слухам, от которых голова может быть наполнена праздными и суетными помыслами и воспоминаниями, но должен быть внимателен к себе.
Особенно на сем пути наблюдать должно, чтоб не обращаться на чужие дела, не мыслить и не говорить о них, по Псалмопевцу: не возглаголют уста моя дел человеческих (Пс. 16, 4), а молить Господа: от тайных моих очисти мя, и от чуждих пощади раба Твоего (Пс. 18, 13, 14).
Чтоб сохранить внимание, надобно уединяться в себя, по глаголу Господню: никогоже на пути целуйте (Лк. 10, 4), то есть без нужды не говорить, разве что если бежит кто за тобою, чтоб услышать полезное.
Встречающихся старцев или братий поклонами почитать должно, имея очи всегда заключенные.
9. О попечении о душе
Человек по телу подобен зажженной свече. Свеча должна сгореть, и человек должен умереть. Но душа его бессмертна, потому и попечение наше должно относиться более к душе, нежели к телу: кая бо польза человеку, аще мир весь приобрящет, душу же свою отщетит; или что даст человек измену за душу свою (Мф. 16, 26), за которую, как известно, ничто в мире не может быть выкупом. Если одна душа сама по себе драгоценнее всего мира и царства мирского, то несравненно дороже Царство Небесное. Душу же почитаем драгоценнее, всего по той причине, как говорит Макарий Великий, что Бог ни с чем не благоволил сообщиться и соединиться Своим духовным естеством, ни с каким видимым созданием, но с одним человеком, которого возлюбил более всех тварей Своих (Слово о свободе ума, гл. 32).
Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст, Кирилл Александрийский, Амвросий Медиоланский и прочие от юности до конца жизни были девственники; вся их жизнь была обращена на попечение о душе, а не о теле. Так и нам все старание должно иметь о душе, тело же подкреплять для того только, чтоб оно способствовало к подкреплению духа.
Если самовольно изнурим свое тело до того, что изнурится и дух, то такое удручение будет безрассудным, хотя бы сие делалось для снискания добродетели.
Если же Господу Богу угодно будет, чтобы человек испытал на себе болезни, то Он же подаст ему и силу терпения.
Итак, пусть будут болезни не от нас самих, но от Бога!
10. О мире душевном
Мир душевный приобретается скорбями. Писание говорит: проидохам сквозе огнь и воду, и извел ecи ны в покой (Пс. 65, 12). Хотящим угодить Богу путь лежит сквозь многие скорби. Как ублажать нам святых мучеников за страдания, которые претерпели они ради Бога, когда мы не можем стерпеть и огневицы?
Ничто так не содействует стяжанию внутреннего мира, как молчание и, сколько возможно, непрестанная беседа с собою и редкая — с другими.
Что же лучше мира во Христе, в нем же разрушается всякая брань воздушных и земных духов. Ибо несть наша брань к крови и плоти, но к началом, и ко властем, и к миродержителем тмы века сего, к духовом злобы поднебесным (Еф. 6, 12).
Признак духовной жизни есть погружение человека внутрь себя и сокровенное делание в сердце своем.
Благодать Божия приосеняет такого человека, и он бывает сперва в мирном устроении, а путем сего переходит и в премирное: в мирном — то есть с совестию благою; в премирном же — когда его ум созерцает в себе благодать Святого Духа, по слову Божию: в мире место Его (Пс. 75, 3).
Можно ли, видя солнце чувственными очами, не радоваться? Но сколько радостнее бывает, когда ум видит внутренним оком Солнце правды — Христа! Тогда воистину радуется он радостию ангельскою. О сем-то и апостол сказал: наше бо житие на небесах есть (Флп. 3, 20).
Кто в мирном устроении неуклонно ходит, тот как бы лжицею черпает духовные дары.
Святые отцы, имея мирное устроение и будучи осеняемы благодатию Божиею, жили долго.
Когда человек придет в мирное устроение, тогда он может от себя и на других изливать свет просвещения разума. Прежде всего человеку надобно повторять сии слова Анны пророчицы: ниже да изыдет велеречие из уст ваших (1 Цар. 2, 3) — и слова Господни: лицемере, изми первее бревно из очесе твоего, и тогда узриши изъяти сучец из очесе брата твоего (Мф. 7, 5).
Сей мир как некое бесценное сокровище оставил Господь наш Иисус Христос ученикам Своим пред смертию Своею, глаголя: мир оставляю вам, мир Мой даю вам (Ин. 14, 27). О нем также говорит и апостол: и мир Божий превосходяй всяк ум, да соблюдет сердца ваша и разумения ваша о Христе Иисусе (Флп. 4, 7); мир имейте и святыню со всеми, их же кроме никтоже узрит Господа (Евр. 12, 14).
Итак, мы должны все свои мысли, желания и действия сосредоточивать к тому, чтобы получить мир Божий и с Церковью всегда взывать: Господи, Боже наш, мир даждь нам (Ис. 26, 12).
11. О хранении мира душевного
Надобно всеми мерами стараться, чтобы сохранить душевный мир и не возмущаться оскорблениями от других; для сего нужно всячески удерживаться от гнева и посредством внимания оберегать ум и сердце от непристойных колебаний.
Оскорбления от других должно переносить равнодушно и привыкать к такому расположению, как бы они не до нас касались.
Такое упражнение может доставить нашему сердцу тишину и соделать его обителью Самого Бога.
Образ такого незлобия мы видим в жизни святого Григория Чудотворца, от которого некоторая жена-блудница всенародно требовала мзды, якобы за грех, с нею содеянный, а он, нимало не разгневавшись на нее, кротко сказал некоему другу своему: «даждь скоро ей цену, колико требует». Жена, только что приняв неправедную мзду, подверглась нападению беса; святитель же изгнал из нее беса молитвою.
Если же невозможно, чтоб не возмутиться, то по крайней мере надобно удерживать язык, по глаголу Псалмопевца: смятохся и не глаголах (Пс. 76, 5).
В сем случае мы можем взять в образец себе святителя Спиридона Тримифунтского и преподобного Ефрема Сирина. Первый так перенес оскорбление: когда по требованию греческого царя входил он во дворец, то один из слуг, бывших в царской палате, сочтя его за нищего, смеялся над ним, не пускал в палату и даже ударил его по щеке. Святитель Спиридон, будучи незлобив, обратил ему, по слову Господню, и другую (ср.: Мф. 5, 39). Преподобный Ефрем, постясь в пустыне, раз лишен был пищи таким образом: ученик его, неся пищу, нечаянно разбил по дороге сосуд. Преподобный, увидев ученика печальным, сказал ему: «Не скорби, брате; аще бо не восхоте приити к нам пища, то мы пойдем к ней». Итак, преподобный пошел, сел при сокрушенном сосуде и, собирая снедь, вкушал ее. Так-то он был безгневен.
А как побеждать гнев — сему можно поучиться из жития Паисия Великого, который просил Господа Иисуса Христа, явившегося ему, чтобы Он освободил его от гнева. И Спаситель сказал ему: «аще хощещи победити гнев и ярость купно, ничесоже возжелай, ни возненавиди кого, ни уничижи».
Чтобы сохранить душевный мир, должно отгонять от себя уныние и стараться иметь дух радостный, по слову премудрого сына Сирахова: многи бо печаль уби, и несть пользы в ней (Сир. 30, 25).
Для сохранения мира душевного также всячески должно избегать осуждения других. Снисхождением к брату и молчанием сохраняется мир душевный. Когда в таком устроении бывает человек, то получает божественные откровения.
Чтобы не впадать в осуждения ближних, должно внимать себе, ни от кого не принимать худых вестей и быть ко всему мертвым.
Для сохранения душевного мира надобно чаще входить в себя и спрашивать: где я?
При сем должно наблюдать, чтобы телесные чувства, особенно зрение, служили внутреннему человеку и не развлекали душу чувственными предметами, ибо благодатные дарования получают только те, которые имеют внутреннее делание и бдят о душах своих.
12. О подвигах
Не должно предпринимать подвигов сверх меры, а стараться, чтобы друг — плоть наша — был верен и способен к творению добродетелей.
Надобно идти средним путем, не уклоняясь ни направо, ни налево (Притч. 4, 27): духу давать духовное, а телу — телесное, потребное для содержания временной жизни. Не должно также и общественной жизни отказывать в том, чего она законно требует от нас, по словам Писания: воздадите убо Кесарева Кесареви и Божия Богови (Мф. 22, 21).
Должно снисходить и душе своей в ее немощах и несовершенствах и терпеть свои недостатки, как терпим недостатки ближних, но не облениться и непрестанно побуждать себя к лучшему.
Употребил ли ты много пищи или сделал другое что, сродное слабости человеческой, не возмущайся, не прибавляй вреда ко вреду, но, мужественно подвигнув себя к исправлению, старайся сохранить мир душевный, по слову апостола: блажен не осуждаяй себе, о нем же искушается (Рим. 14, 22). Тот же смысл заключают в себе и слова Спасителя: аще не обратитеся, и будете яко дети, не внидете в Царство Небесное (Мф. 18, 3).
Тело, изможденное трудом или болезнями, должно подкреплять умеренным сном, пищею и питием, не наблюдая даже и времени. Иисус Христос тотчас по воскресении дщери Иаировой от смерти повелел дати ей ясти (Лк. 8, 55).
Всякий успех в чем-либо мы должны относить к Господу и говорить с пророком: не нам, Господи, не нам, но имени Твоему даждь славу (Пс. 113, 9).
Лет до тридцати пяти, то есть до преполовения земной жизни, велик подвиг бывает человеку в сохранении себя, и многие в сии лета не устаивают в добродетели, но совращаются с правого пути к собственным пожеланиям, как о сем святой Василий Великий свидетельствует: многие много собрали в юности, но, посреде жития бывши, восставшим на них искушениям от духов лукавствия не стерпели волнения и всего того лишились.
Чтобы не испытать такого превращения, надобно поставить себя как на мериле испытания и внимательно наблюдать всю жизнь за собою, по учению святого Исаака Сирина: якоже на мериле приличествует извести коемуждо жительство свое (сл. 40).
13. О свете Христовом
Дабы принять и ощутить в сердце своем свет Христов, надобно сколько можно отвлечь себя от видимых предметов. Предочистив душу покаянием и добрыми делами, при искренней вере в Распятого, закрыв телесные очи, должно погрузить ум внутрь сердца и вопиять, непрестанно призывая имя Господа нашего Иисуса Христа. Тогда по мере усердия и горячности духа к Возлюбленному (Лк. 3, 22) человек в призываемом имени находит услаждение, которое возбуждает желание искать высшего просвещения.
Когда ум с таким упражнением долго пребудет, укоснит сердце, тогда возсияет свет Христов, освещая храмину души божественным сиянием, как говорит от лица Бога пророк Малахия: и возсияет вам боящымся имене Моего солнце правды (Мал. 4, 2). Сей свет есть купно и жизнь, по евангельскому слову: в Том живот бе, и живот бе свет человеком (Ин. 1, 4).
Когда человек созерцает внутренне свет вечный, тогда ум его бывает чист и не имеет в себе никаких чувственных представлений, но, весь будучи углублен в созерцание несозданной доброты, забывает все чувственное, не хочет зреть и себя, но желает скрыться в сердце земли, только бы не лишиться сего истинного блага — Бога.
14. О слезах
Все святые и от мира отрекшиеся иноки всю жизнь свою плакали в чаянии вечного утешения, по уверению Спасителя мира: блажени плачущии: яко тии утешатся (Мф. 5, 4).
Так и мы должны плакать об оставлении грехов своих. К сему да убедят нас слова порфироносного пророка: ходящий хождаху и плакахуся, метающе семена своя: грядуще же приидут радостию, вземлюще рукояти своя (Пс. 125, 6) — и слова Исаака Сирина: омочи ланите твои плачем очию твоею, да почиет на тебе Святый Дух, и омыет тя от скверны злобы твоея. Умилостиви Господа твоего слезами, да приидет к тебе (сл. 68).
Когда мы плачем в молитве и к слезам примешивается смех, то это от диавольской хитрости. Трудно постигнуть тайные и тонкие действия врага нашего.
У кого текут слезы умиления, у того сердце озаряется лучами Солнца правды — Христа Бога.
15. О покаянии
Желающему спастись всегда должно иметь сердце, расположенное к покаянию и сокрушенное: жертва Богу дух сокрушен, сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит (Пс. 50, 19).
В таком сокрушении духа человек с легкостью может безбедно проходить хитрые козни диавола, коего все силы направлены к тому, чтобы возмутить дух человека и в возмущении посеять свои плевелы, по словам Евангельским: Господи, не доброе ли семя сеял ecи на селе Твоем? откуду убо имать плевелы? Он же рече им: враг человек сие сотвори (Мф. 13, 27, 28).
Когда же человек старается иметь сердце смиренное и мысль сохранить в мире, тогда все козни вражии бывают бездейственны, ибо, где мир помыслов, там почивает Сам Бог. В мире, — сказано, — место Его (Пс. 74, 3).
Начало покаяния зарождается от страха Божия и внимания к себе. Как говорит святой мученик Вонифатий, страх Божий есть отец внимания, а внимание — матерь внутреннего покоя. Страх Господень пробуждает спящую совесть, которая делает то, что душа, как в некоей воде чистой и невозмущенной, видит свою некрасоту, и так рождаются начатки и разрастаются корни покаяния.
Мы всю жизнь грехопадениями своими оскорбляем величество Божие, а потому и должны всегда со смирением просить у Господа оставления долгов наших.
Можно ли облагодатствованному человеку по падении восстать чрез покаяние? Можно. По Псалмопевцу: превратихся пасти, и Господь прият мя (Пс. 117, 13). Когда святой пророк Нафан обличил Давида в грехе его, то он, покаявшись, тут же получил прощение (см.: 2 Цар. 12, 13).
К сему примером служит и один пустынник, который, придя за водой, при источнике пал во грех. Но, возвратившись в келью, он осознал свое согрешение и начал проводить жизнь подвижническую, как прежде. Враг смущал его, представляя ему тяжесть греха, отрицая возможность прощения и стараясь отвлечь его от подвижнической жизни. Но воин Христов устоял на своем пути. О сем случае Бог открыл некоему блаженному отцу и велел брата, падшего в грех, ублажить за таковую победу над диаволом.
Когда мы искренне каемся в грехах наших и обращаемся ко Господу нашему Иисусу Христу всем сердцем нашим, Он радуется нам, учреждает праздник и созывает на него любезные Ему силы, показывая им драхму, которую Он обрел паки, то есть царский образ Свой и подобие. Возложив на рамена заблудшую овцу, Он приводит ее ко Отцу Своему. В жилище всех веселящихся Бог водворяет и душу покаявшегося вместе с теми, которые не отступали от Него.
Итак, не вознерадим обращаться к благоутробному Владыке нашему скоро и не предадимся беспечности и отчаянию ради тяжких и бесчисленных грехов наших. Отчаяние есть совершеннейшая радость диаволу. Оно есть грех к смерти, как гласит Писание (1 Ин. 5, 16). Аще не предашься унынию и нерадению, говорит Варсонофий, то имаши почудитися и прославити Бога, как Он применяет тя от еже небыти во еже быти, то есть из грешника в праведника (Ответ 114).
Покаяние во грехе, между прочим, состоит в том, чтобы не делать его опять. Как всякой болезни есть врачевание, так и всякому греху есть покаяние.
Итак, несомненно приступай к покаянию, и оно будет ходатайствовать за тебя пред Богом.
16. О посте
Пост состоит не в том только, чтобы есть редко, но в том, чтобы есть мало, и не в том, чтобы есть однажды, но в том, чтобы не есть много. Неразумен тот постник, который дожидается определенного часа, а в час трапезы весь предается ненасытному вкушению и телом и умом.
В рассуждении пищи должно наблюдать и то, чтобы не разбирать между снедями вкусными и невкусными. Это дело, свойственное животным, в разумном человеке недостойно похвал. Отказываемся же мы от приятной пищи для того, чтобы усмирить воюющие члены плоти и дать свободу действиям духа.
Истинный пост состоит не в одном изнурении плоти, но в том, чтобы ту часть хлеба, которую ты сам хотел бы съесть, отдать алчущему. Блажени алчущие: яко тии насытятся (Мф. 5, 6).
Подвигоположник и Спаситель наш Господь Иисус Христос пред выступлением на подвиг искупления рода человеческого укрепил Себя продолжительным постом. И все подвижники, начиная работать Господу, вооружали себя постом и не иначе вступали на путь крестный, как в подвиге поста. Самые успехи в подвижничестве измеряли они успехами в посте.
К строгому посту святые люди приступали не вдруг, делаясь постепенно и мало-помалу способными довольствоваться самою скудной пищей. Преподобный Дорофей, приучая ученика своего Досифея к посту, постепенно отнимал от стола его по малой части, так что от четырех фунтов меру его ежедневной пищи низвел наконец до восьми лотов хлеба.
При всем том святые постники, к удивлению других, не знали расслабления, но всегда были бодры, сильны и готовы к делу. Болезни между ними были редки, и жизнь их текла чрезвычайно продолжительно.
В той мере, как плоть постящегося становится тонкой и легкой, духовная жизнь приходит в совершенство и открывает себя чудными явлениями. Тогда дух совершает свои действия как бы в бестелесном теле. Внешние чувства точно закрываются, и ум, отрешаясь от земли, возносится к небу и всецело погружается в созерцание мира духовного.
Однако ж не всякий сможет наложить на себя строгое правило воздержания во всем или лишить себя всего, что может служить к облегчению немощей. Могий вместити, да вместит (Мф. 19, 12).
Пищи употреблять должно каждый день столько, чтобы тело, укрепясь, было другом и помощником душе в совершении добродетели; иначе при изнеможении тела может и душа ослабеть. По пятницам и средам, особенно же в четыре поста, пищу по примеру отцов употребляй один раз в день, и Ангел Господень будет с тобою.
17. О хранении сердца
Мы непрестанно должны хранить сердце свое от непристойных помыслов и впечатлений, по слову Премудрого: всяцем хранением блюди твое сердце: от сих бо исходища живота (Притч. 4, 24).
От бдительного хранения сердца рождается в нем чистота, для которой доступно видение Господа, по уверению вечной Истины: блажени чистии сердцем: яко тии Бога узрят (Мф. 5, 8).
Что есть лучшего в сердце, того мы без надобности не должны обнаруживать, ибо тогда только собранное остается в безопасности от видимых и невидимых врагов, когда оно как сокровище хранится во внутренности сердца. Не всем открывай тайны сердца своего.
18. О многословии
Одного многословия с теми, которые противных с нами нравов, довольно, чтобы расстроить внутренность (душевный мир.— Ред.) внимательного человека. Но всего прискорбнее то, что от сего может погаснуть тот огонь, который Господь наш Иисус Христос пришел низвести на землю сердец человеческих, ибо ничтоже тако устужает огнь, от Святого Духа вдыхаемый в сердце инока к освящению души, якоже многословие и собеседование, кроме оного, еже со чады таин Божиих, еже к возвращению разума Его и приближению (Исаак Сирин, сл. 8).
Особенно же должно хранить себя от обращения с женским полом, ибо как восковая свеча, хотя и не зажженная, но поставленная между зажженными, тает, так и сердце инока от собеседования с женским полом неприметно расслабевает, о чем и святой Исидор Пелусиот говорит: аще (глаголющу Писанию) кия беседы злыя тлят обычаи благи, то беседа с женами, аще и добра будет, обаче сильна есть растлити внутреннего человека тайно помыслы скверными, и чисту сущу телу, пребудет душа осквернена; что бо твердее есть камене, что же воды мягче, обаче всегдашнее прилежание и естество побеждает; аще убо естество, едва подвижимое, подвизается, и от тоя вещи, юже имать ни во чтоже, страждет и умаляется: то как воля человеческая, яже есть удобь колеблема, от обыкновения долгаго не будет побеждена и превращена (Ис. Пелусиот, письмо 284).
А потому для сохранения внутреннего человека надобно удерживать язык от многоглаголания: муж же мудр безмолвие водит (Притч. 11, 12), и иже хранит своя уста, соблюдает свою душу (Притч. 13, 3), и помнит слова Иова: завет положих очима моима, да не помышлю на девицу (Иов 31, 1), и слова Господа Иисуса Христа: всяк иже воззрит на жену, ко еже вожделети ея, уже любодействова с нею в сердце своем (Мф. 5, 28).
Не выслушав прежде другого, отвечать не должно: иже отвещает слово прежде слышания, безумие ему есть и поношение (Притч. 18, 13).
19. О распознавании действий сердечных
Когда человек приимет что-либо божественное, то радуется в сердце, а когда диавольское, то входит в смущение.
Сердце христианское, приняв что-либо Божественное, не требует стороннего убеждения в том, что сие от Господа, но самым тем действием убеждается, что восприятие его есть небесное, ибо ощущает в себе плоды духовные: любы, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, веру, кротость, воздержание (Гал. 5, 42, 43).
А диавол хотя преобразился во Ангела света (2 Кор. 11, 14) или представлял мысли самые благовидные, сердце все будет чувствовать какую-то неясность, волнение в мыслях и смятение чувств. Объясняя сие, преподобный Макарий Египетский говорит: хотя бы (сатана.— Авт.) и светлые видения представлял, благаго обаче действия подати отнюдь не возможет, чрез что и известный знак его дел бывает (сл. 4, гл. 13).
Итак, по разнообразным действиям сердечным человек может познать, что есть Божественное и что диавольское, как о сем пишет святой Григорий Синаит: «от действа убо возможешь познать возсиявый свет в душе твоей, Божий ли есть или сатанин» (Добротолюбие, ч. 1).
20. О болезнях
Тело есть раб души, а душа — царица, потому часто милосердием Божиим бывает и то, когда тело изнуряется болезнями; от сего ослабевают страсти и человек приходит в себя, да и самая болезнь телесная рождается иногда от страстей.
Отними грех — и болезней не будет, ибо они бывают в нас от греха, как сие утверждает святитель Василий Великий: «Откуда недуги? откуда повреждения телесные? Господь создал тело, а не недуг; душу, а не грех. Что же паче всего полезно и нужно? Соединение с Богом и общение с Ним посредством любви. Теряя любовь сию, мы отпадаем от Него, а отпадая, подвергаемся различным и многообразным недугам» (Беседа о том, что Бог не есть причина зла).
Кто переносит болезнь с терпением и благодарением, тому вменяется она вместо подвига или даже более.
Один старец, страдавший водянкой, говорил братиям, которые желали излечить его: «Отцы, молитесь, чтобы не подвергся подобной болезни мой внутренний человек, а что касается настоящей болезни, то я прошу Бога о том, чтобы Он не вдруг освободил меня от нее, ибо поколику внешний наш человек тлеет, потолику внутренний обновляется (2 Кор. 4, 16).
21. О милостыне
Должно быть милостивым к убогим и странным; о сем много пеклись великие светильники и отцы Церкви.
В отношении сей добродетели мы должны всеми мерами стараться исполнять следующую заповедь Божию: будите убо милосерди, якоже и Отец ваш милосерд есть (Лк. 6, 36), а также: милости хощу, а не жертвы (Мф. 9, 13).
Сим спасительным словам мудрые внимают, а неразумные нет; от того и награда будет неодинакова, как сказано: сеяй скудостию, скудостию и пожнет; а сеяй о благословении, о благословении пожнет (2 Кор. 9, 6).
Пример Петра Хлебодара, который за кусок хлеба, поданный нищему, получил прощение во всех своих грехах, как это было показано ему в видении, да подвигнет нас к тому, чтобы и мы были милостивы к ближним, ибо и малая милостыня способствует получению Царства Небесного.
Творить милостыню мы должны с душевным благорасположением, по учению святого Исаака Сирина: аще даси что требующему, да предварит даяние твое веселие лица твоего, и словесы благими утешай скорбь его (сл. 89).
22. О помыслах и плотских движениях
Мы должны стараться быть свободными от помыслов нечистых, особенно когда приносим молитву Богу, ибо нет единения между смрадом и благовонием.
Для сего нужно отражать первое нападение греховных помыслов и движений и рассевать их от земли сердца нашего. Пока дети вавилонские, то есть движения и помыслы еще младенцы, доˆлжно разбивать и сокрушать их о камень (ср.: Пс. 136, 9), который есть Христос; особенно же нужно сокрушать следующие три страсти: чревоугодие, сребролюбие и тщеславие, которыми ухищрялся диавол искусить даже Самого Господа нашего Иисуса Христа в конце подвигов Его в пустыне.
Диавол, как лев, скрываясь в ограде своей (ср.: Пс. 9, 30), тайно расставляет нам сети нечистых и нечистивых помыслов. Итак, немедленно, как только увидим, надобно расторгать их посредством благочестивого размышления и молитвы.
Требуются подвиг и великая бдительность, чтобы во время псалмопения ум наш согласовался с сердцем и устами, дабы в молитве нашей к фимиаму не примешивалось зловоние, ибо Господь гнушается сердцем с нечистыми помыслами. Закон говорит: да не ореши юнцем и ослятем вкупе (Втор. 22, 10), то есть с помыслом чистым и нечистым не приноси молитвы.
Будем подражать Давиду, который говорит: во утрия избивах вся грешныя земли, еже потребити от града Господня вся делающыя беззаконие (Пс. 100, 8). Законом запрещено было нечистому входить в дом Господа. Дом сей — мы, и Иерусалим внутри нас. Грешные земли суть кроющиеся в сердце нашем змиевидные помыслы. Будем и мы с ним взывать ко Господу: устрой душу мою от злодейства их (Пс. 34, 17), расточи языки, хотящыя бранем (Пс. 67, 31), дабы и нам услышать: в скорби призвал Мя еси, и избавих тя (Пс. 80, 8).
Будем непрестанно, день и ночь, со слезами повергать себя пред лицом благости Божией, да очистит Он сердца наши от всякого злого помышления, чтобы мы достойно могли проходить путь звания нашего, и чистыми руками приносить Ему дары служения нашего.
Ежели мы не согласны с влагаемыми диаволом злыми помышлениями, то мы добро творим.
Нечистый дух только на страстных имеет влияние, а к очистившимся от страстей приражается лишь со стороны, или внешне.
Человеку в молодых летах нельзя не возмущаться от плотских помыслов, но должно молиться Господу Богу, чтобы потухла искра порочных страстей при самом начале — тогда не усилится пламень.
23. О терпении и смирении
Надобно всегда терпеть все, чтобы ни случилось, Бога ради и с благодарностью.
Наша жизнь — одна минута в сравнении с вечностью, и потому недостойны, по Апостолу, страсти нынешняго времене к хотящей славе явитися в нас (Рим. 8, 18).
В молчании переноси оскорбления врага и единому Господу открывай тогда свое сердце.
Кто унижает или отнимает твою честь, всеми мерами старайся простить ему, по слову Евангелия: от взимающаго твоя, не истязуй (Лк. 6, 30).
Когда люди поносят нас, то мы должны считать себя недостойными похвалы, представляя, что ежели бы мы были достойны, то все кланялись бы нам.
Мы всегда и пред всеми должны уничижать себя, следуя учению святого Исаака Сирина: уничижи себе — и узришь славу Божию в себе (сл. 57).
Итак, возлюбим смирение, узрим славу Божию: идеже бо истекает смирение, тамо слава Божия источается.
Не сущу свету, вся мрачна; так и без смирения ничего нет в человеке, как только одна тьма.
Как воск, не разогретый и не размягченный, не может принять налагаемой на него печати, так и душа, не искушенная трудами и немощами, не может принять на себя печати добродетели Божией. Когда диавол оставил Господа, тогда приступили Ангелы и служили Ему (ср.: Мф. 4, 11). Так, если во время искушений несколько удаляются от нас Ангелы Божии, то недалеко и скоро приступают и служат нам Божественными помышлениями, умилением, услаждением, терпением. Душа, потрудившись, стяжает и прочие совершенства. Потому пророк Исаия говорит: терпящии же Господа изменят крепость, окрылатеют аки орли, потекут и не утрудятся, пойдут и не взалчут (Ис. 40, 31).
Как чадолюбивый отец, когда видит, что сын его живет беспорядочно, наказывает его, а увидев, что он малодушен и наказание сносит с трудом, утешает, так поступает с нами и благой Господь и Отец наш, употребляя все для нашей пользы, как утешения, так и наказания, по Своему человеколюбию. И потому мы, находясь в скорбях, как дети благопокорливые, должны благодарить Бога. Если станем благодарить Его только в благополучии, то подобны будем неблагодарным иудеям, которые, насытившись чудной трапезы в пустыне, говорили, что Христос воистину есть Пророк, хотели взять Его и сделать царем; а когда Он сказал им: делайте не брашно гиблющее, но брашно пребывающее в живот вечный, тогда говорили Ему: кое убо Ты твориши знамение? Отцы наши ядоша манну в пустыни (Ин. 6, 27, 30, 31). Прямо на таких падает слово: исповестся Тебе, егда благосотвориши ему, и таковый даже до века не узрит света (Пс. 48, 19, 20).
Посему апостол Иаков учит нас: всяку радость имейте братие моя, егда во искушения впадаете различна: ведяще, яко искушение вашея веры соделовает терпение: терпение же дело совершенно да имать, и прибавляет: блажен муж, иже претерпит искушение: зане искусен быв приимет венец жизни (Иак. 1, 2–4, 12).
24. О должностях и любви к ближним
С ближними надо обходиться ласково, боясь оскорбить даже в мелочи.
Когда мы отвращаемся от человека или оскорбляем его, тогда на сердце наше как бы камень ложится.
Дух смущенного или унывающего человека надобно стараться одобрить словом любви.
Брата грешащего покрой, как советует святой Исаак Сирин: простри ризу твою над согрешающим и покрой его (сл. 89).
Все мы требуем милости Божией, по слову Церкви: аще не Господь бы был в нас, кто доволен цел сохранен быти от врага, купно и человекоубийцы!
Мы в отношении к ближним должны быть как словом, так и мыслью чисты и ко всем равны, иначе жизнь нашу сделаем бесполезной.
Мы должны любить ближнего так же, как самих себя, по заповеди Господней: возлюбиши ближняго твоего, яко сам себе (Лк. 10, 27), но не так, чтобы любовь к ближним, выходя из границ умеренности, отвлекала нас от исполнения первой и главной заповеди, то есть любви Божией, как о сем поучает нас Господь наш Иисус Христос: иже любит отца или матерь паче Мене, несть Мене достоин (Мф. 10, 37). О сем предмете весьма хорошо рассуждает святитель Димитрий Ростовский: там видна неправдивая любовь к Богу в христианине — любовь, где тварь с Творцом сравнивается; а там видна правдивая любовь, где один Создатель паче всего создания любится и предпочитается.
25. О неосуждении ближнего и о прощении обид
Не должно судить никого, хотя бы собственными очами видел кого согрешающим или коснеющим в преступлении заповедей Божиих, по слову Божию: не судите, да не судими будете (Мф. 7, 1); ты кто ecи судяй чуждему рабу? своему Господеви стоит или падает. Станет же: силен бо есть Бог поставити его (Рим. 14, 4).
Гораздо лучше всегда приводить себе на память сии апостольские слова: мняйся стояти, да блюдется, да не падет (1 Кор. 10, 12).
Ибо известно, сколько времени мы можем пребывать в добродетели, как говорит пророк, опытом сие дознавший: рех в обилии моем: не подвижуся во век. Отвратил же ecи лице Твое, и бых смущен (Пс. 29, 7, 8).
За обиду, какова бы она ни была, не должно отмщать, но, напротив, прощать обидчика от сердца, хотя бы оно и противилось сему, и склонять его убеждением слова Божия: аще не отпущаете человеком согрешения их, ни Отец ваш отпустит вам согрешений ваших (Мф. 6, 15); молитеся за творящих вам напасть (Мф. 5, 44).
Не должно питать в сердце злобы или ненависти к враждующему ближнему, но должно любить его и сколько можно творить ему добро, следуя учению Господа нашего Иисуса Христа: любите враги ваша, добро творите ненавидящим вас (Мф. 5, 44).
Итак, если мы будем изо всех сил стараться все сие исполнять, то можем надеяться, что в сердцах наших воссияет свет Божественный, озаряющий нам путь к Горнему Иерусалиму.
Бог заповедал нам вражду только против змия, то есть против того, кто изначала обольстил человека и изгнал из рая; против человекоубийцы диавола. Поведено нам враждовать и против нечистых духов блуда и студодеяния, которые сеют в сердце нечистые и скверные помыслы.
Предел добродетели и мудрости есть бесхитростное действие с разумом.
Отчего мы осуждаем братий своих? Оттого, что не стараемся познать самих себя. Кто занят познанием самого себя, тому некогда замечать за другими. Осуждай себя и перестанешь осуждать других.
Осуждай дурное дело, а самого делающего не осуждай.
Самих себя должно нам считать грешнейшими из всех и всякое дурное дело прощать ближнему, а ненавидеть только диавола, который прельстил его. Случается же, что нам кажется: другой делает худо, а на самом деле, по благому намерению делающего, это хорошо. Притом дверь покаяния всем отверста, и неизвестно, кто прежде войдет в нее — ты ли, осуждающий, или осуждаемый тобою.
Если осуждаешь ближнего, учит преподобный Антиох, то вместе с ним и ты осуждаешься в том же, в чем его осуждаешь. Судить или осуждать не нам надлежит, но единому Богу и Великому Судие, ведающему сердца наша и сокровенные страсти естества (сл. 49). Итак, возлюбленные, не будем наблюдать за чужими грехами и осуждать других, чтобы не услышать: сынове человечестии, зубы их оружия и стрелы, и язык их меч остр (Пс. 56, 5).
Ибо, когда Господь оставит человека самому себе, тогда диавол готов стереть его, яко мельничный жернов зерно пшеничное.
26. Против излишней попечительности
Излишнее попечение о вещах житейских свойственно человеку неверующему и малодушному. И горе нам, если мы, заботясь сами о себе, не утверждаемся надеждой нашей в Боге, пекущемся о нас! Если видимых благ, которыми в настоящем веке пользуемся, не относим к Нему, то как можем ожидать от Него тех благ, которые обещаны в будущем? Не будем такими маловерными, а лучше будем искать прежде Царствия Божия, и сия вся приложатся нам, по слову Спасителя (Мф. 6, 33).
Лучше для нас презирать то, что не наше, то есть временное и преходящее, и желать нашего, то есть нетления и бессмертия, ибо, когда будем нетленны и бессмертны, тогда удостоимся видимого богосозерцания, подобно апостолам при божественнейшем Преображении, и приобщимся превыше умного единения с Богом, подобно небесным умам, будем равны Ангелом, и сынове суть Божии, воскресения сынове суще (Лк. 20, 36).
27. О печали
Когда злой дух печали овладеет душой, тогда, наполнив ее горестью и неприятностью, не дает ей совершать молитву с должным усердием, мешает заниматься чтением Писания с надлежащим вниманием, лишает ее кротости и благодушия в обращении с братиями и отвращает от всякого собеседования. Душа, исполненная печали, делаясь как бы безумной и исступленной, не может спокойно принимать благой совет и кротко отвечать на предлагаемые вопросы. Она избегает людей, как бы виноватых в ее смущении, не понимая, что причина болезни внутри нее. Печаль есть червь сердца, грызущий рождающую его мать.
Печальный монах не движет ума к созерцанию и никогда не может совершать чистой молитвы.
Кто победил страсти, тот победил и печаль. А побежденный страстями не избежит оков печали. Как больной виден по цвету лица, так обладаемый страстию обличается от печали.
Кто любит мир, тому невозможно не печалиться, а презревший мир всегда весел.
Как огонь очищает золото, так и печать по Боге очищает греховное сердце (Антиох, сл. 25).
28. Об отчаянии
Отчаяние, по учению святого Иоанна Лествичника, рождается или от сознания множества грехов, отчаяния совести и несносной печали, когда душа, множеством язв покрытая, от невыносимой их боли погружается в глубину отчаяния, или от гордости и надмения, когда кто почитает себя не заслуживающим того греха, в который впал. Первого рода отчаяние влечет человека во все пороки без разбора, а при отчаянии второго рода человек держится еще своего подвига, что, по словам Иоанна Лествичника, и несовместно разуму. Первое врачуется воздержанием и благой надеждой, а второе — смирением и неосужденим ближнего (Лествица, степень 26).
Господь печется о нашем спасении, но человекоубийца диавол старается привести человека в отчаяние.
Душа высокая и твердая не отчаивается при несчастиях, каковы бы они ни были. Иуда-предатель был малодушен и неискусен в брани, и потому враг, видя его отчаяние, напал на него и обольстил его удавиться; Петр же — твердый камень: когда впал в грех, не отчаялся и не потерял духа, будучи искусным в брани, но пролил горькие слезы от горячего сердца, и враг, увидя их, как огнем палимый в глаза, далеко убежал от него с болезненным воплем.
Итак, братия, учит преподобный Антиох, когда отчаяние будет нападать на нас, не покоримся ему, но, укрепляясь и ограждаясь светом веры, с великим мужеством скажем лукавому духу: «Что нам и тебе, отчужденный от Бога беглец с небес и раб лукавый? Ты не смеешь сделать нам ничего. Христос, Сын Божий, власть имеет и над нами, и над всем. Ему согрешили мы, Ему и оправдаемся. А ты, пагубный, удались от нас. Укрепляемые честным Его крестом, мы попираем твою змииную главу» (Антиох, сл. 27) и с умилением будем молиться ко Господу.
29. О причинах пришествия в мир Иисуса Христа
Причины пришествия в мир Иисуса Христа Сына Божия суть:
- Любовь Божия к роду человеческому: тако бо возлюби Бог мир, яко и Сына Своего единородного дал есть (Ин. 3, 16).
- Восстановление в падшем человеке образа и подобия Божия, как о сем воспевает Святая Церковь (канон 1-й на Рождество Христово, песнь 1-я): истлевша преступлением, по образу Божию бывшаго, всего тления суща, лучшия отпадша Божественныя жизни, паки обновляет мудрый Содетель.
- Спасение душ человеческих: не посла бо Бог Сына Своего в мир, да судит мирови, но да спасется Им мир (Ин. 3, 17).
Итак, мы, следуя цели Искупителя нашего Господа Иисуса Христа, должны жизнь свою препровождать согласно Его Божественному учению, дабы чрез сие получить спасение душам нашим.
30. О жизни деятельной и умозрительной
Человек состоит из души и тела, а потому и путь жизни его должен состоять из действий телесных и душевных — деяния и умосозерцания.
Путь деятельной жизни составляют пост, воздержание, бдение, коленопреклонение, молитва и прочие телесные подвиги, составляющие тесный и прискорбный путь, который, по слову Божию, вводит в «живот вечный» (ср.: Мф. 7, 14).
Путь умосозерцательной жизни состоит в возвышении ума ко Господу Богу, в сердечном внимании, умной молитве и созерцании чрез таковые упражнения вещей духовных.
Всякому желающему проходить жизнь духовную должно начинать от деятельной жизни, а потом уже приходить и в умосозерцательную, ибо без деятельной жизни в умосозерцательную прийти невозможно.
Деятельная жизнь служит к очищению нас от греховных страстей и возводит нас на степень деятельного совершенства, тем самым пролагая нам путь к умосозерцательной жизни, ибо одни токмо очистившиеся от страстей и совершенные к оной жизни приступать могут, как сие видеть можно из слов Священного Писания: блажени чистии сердцем: яко тии Бога узрят (Мф. 5, 8) — и из слов святителя Григория Богослова: к созерцанию могут безопасно приступать только совершеннейшие по своей опытности (из Слова на Святую Пасху).
К умозрительной жизни приступать должно со страхом и трепетом, сокрушением сердца и смирением, со многим испытанием Священного Писания и — если можно найти — под руководством какого-либо искусного старца, а не с дерзостию и самочинием: дерзый бо и презорливый, по словам Григория Синаита (Добротолюбие, часть I), паче достоинства своего взыскав, с кичением понуждается до того прежде времени доспети. И паки: аще мечтает кто мнением высокая достигнути, желание сатанино, а не истину стяжав, сего диавол своими мрежами удобь уловляет, яко своего слугу.
Если же нельзя найти наставника, могущего руководствовать к умосозерцательной жизни, то в таком случае должно руководствоваться Священным Писанием, ибо Сам Господь повелевает нам учиться от Священного Писания, глаголя: испытайте Писаний, яко вы мните в них имети живот вечный (Ин. 5, 39).
Также должно тщательно прочитывать отеческие писания и стараться, сколько можно, по силе исполнять то, чему научают оные, и таким образом мало-помалу от деятельной жизни восходить к совершенству умосозерцательной.
Ибо, по словам святителя Григория Богослова (Слово на Святую Пасху), самое лучшее дело, когда каждый сам самостоятельно достигает совершенства и приносит призывающему нас Богу жертву живую, святую и всегда и во всем освящаемую.
Не должно оставлять деятельную жизнь и тогда, когда в ней человек имеет преуспеяние и приходит уже в умосозерцательную, ибо она содействует умосозерцательной жизни и ее возвышает.
Проходя путь внутренной и умосозерцательной жизни, не должно ослабевать и оставлять оного потому, что люди, прилепившиеся ко внешности и чувственности, поражают нас противностью своих мнений в самое чувство сердечное и всячески стараются отвлечь нас от прохождения внутреннего пути, поставляя нам на нем различные препятствия, ибо, по мнению учителей церковных (блаженный Феодорит), умосозерцание вещей духовных предпочитается познанию вещей чувственных, а потому никакими противностями в прохождении сего пути колебаться не должно, утверждаясь в сем случае на слове Божием: страха же их не убойтеся, ниже возмятитеся, яко с нами Бог. Господа Сил, Того, освятите в сердечной памяти Его Божественного имени, и Той будет тебе в страх (Ис. 8: 12, 13).
(Приводится по изданию: «Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря» / Сост. архимандрит (впоследствии митрополит) Серафим (Чичагов; †1937). СПб., 1903. С. 113–148)